RYSLAN |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » RYSLAN » Тестовый форум » Воспоминания у не топленной печки....
Гортензия
Как красиво звучит - это Гортензия.
Какое нарядное слово.
Хотя я и не совсем знаю, что это такое. Каково само оно будет на вид.
Просто мне нравятся эти звуки. Приятно их произносить и всегда с удовольствием вслушиваюсь.
Я говорю; Гортензия! И ничего за этим не представляю.
Свойство моего ума и речи.
Я не ищу ответа. Не хочу себя разочаровывать.
Моя жизнь
Я никогда ни пил, ни курил, и женщинами не увлекался.
Вернее, женщины, конечно, интересовали. Скрывать не буду. Но скорее всего как предмет воздыхания.
И уже гораздо более зрелые физиологически.
Мои сверстницы ещё под стол ходить не умели. В основном только ползали под ручку. Падали и ревели.
Потом были переломные времена средней группы; я так же, по-прежнему, не пил и женщинами не баловался.
Я однолюб был. Влюбился тогда в воспитательницу с соседней веранды и тайно за ней ухаживал.
Может, оттого и закурил.
А пить стал значительно позже.
Сами понимаете; Неразделённая любовь. Отсутствие общих интересов. Никакой взаимности.
Между нами была только пропасть сплошных неопределённостей.
Расстались мы без скандалов. Её отправили в декретный отпуск.
В школу я ушёл уже совершенно взрослым человеком.
Это судьба!
Это наша судьба; Особая, доверенная, ответственная судьба.
Какая бы ни была.
Разве можно её на кого изменить?
Перепоручить кому или сбежать бросив?!
Нет, от судьбы никуда не спрячешься - с ней и навсегда!
Или всё равно в угол тёмный загонит; ощиплет, нагишом в дёгте изваляет и разноцветными перьями приберёт!
А сверху, по непокрытой голове, пеплом сыпать станет!
С ней ты; или Герой, и на щите. Но по доброй воле!
Или найдёт, отыщет, и на этом же щите, как на доске разделочной дольками мелко резать будет.
Распнёт, четвертует, и по ветру развеет. На все четыре дальние стороны!
Так что судьба - это подарок.
Ценный груз, и большая, огромная ответственность!
Счастье – это что-то такое, сразу и не скажешь, но потерявши плачешь.
А пока оно целёхонько и невредимо, пойди вот додумайся.
Рядом будешь стоять, бегать, выть, глазками обеими по сторонам водить, а ввек не догадаешься.
Особенность у счастья такая.
Быть неприметным, на внимание не попадаться, и лишь одним затылком ощущать, что где-то оно
рядом совсем ходит.
Да здесь оно. Куда же ему без нас деться-то?!
Живёшь и не помнишь. Понять не можешь. И не стараешься.
Что-то теряешь. Тут же находишь. Плачешь, рыдаешь, радуешься.
Костьми поперёк ложишься – всё кажется, счастьем уже было близко!
А слёзки протрёшь, на свет божий выберешься, оглянешься – вот же оно, пока ещё рядом с тобой находится.
Понять как-то уже можешь, а сказать ничего не знаешь.
А если не знаешь – молчи уж.
Живи и радуйся. И помни – счастье о себе кричать не станет. В грудь свою тыкать никогда не начнёт, и доказывать
тебе ничего ни возьмётся.
Затылком своим смотри – забудь про глазки. Раз уж коли не горько, значит, счастье само вот-вот скоро настанет.
Но есть ещё – хитрое счастье. И сколько за ним не гоняйся, всё равно к простому когда-нибудь воротишься.
Купюра
Нашёл сто рублей. Хорошие, одной бумажкой, не скомканные. Лежат посреди людского потока и от неба зябнут.
Так-то видать, привыкли обычно в кошельке, а тут смотрю, открыто со всех сторон и ещё прохладно совсем.
Пропадут, думаю.
Надо бы подобрать. Что уж, люди бросают.
У профессора
- Ты посмотри, какая ссадина. Думаешь, откуда она у меня?
- Не знаю.
- Мы у профессора были. Они уборку в саду сделали. Весь мусор в виде сучьев сгребли к забору.
- Не надо так подробно.
- Как же? Старые ветки торчали в разные стороны….
- Зачем мне такие подробности. Не загружай мой мозг. Скажи - ты поцарапалась?
- Да. Мы гуляли в саду. А у забора было столько мусора. Они только недавно произвели уборку в саду…
- Хорошо, хорошо. Можно было сразу всё это сказать. Опустила бы всё лишнее.
- Но это не так. Ветка оставила незначительный след.
- Ну и что? Зачем мне вся эта история?
- Профессор, увидев царапину, предложил сразу мазь. Сказал, что она антисептическая. Так, на всякий случай.
- Долгий уж очень у тебя рассказ. К чему всё это?
- Профессор сам всегда пользуется такой мазью.
- Вот и хорошо.
- Вся семья его о мази хорошо отзывается.
- Не надо мне всё это рассказывать. Пощади меня.
- На следующий день рана покрылась страшными волдырями. Профессор сказал, это оттого, что у меня очень
сильный иммунитет.
- Интересно.
- И организм мой настолько силён, что не воспринимает данное лекарство. Он его выталкивает наружу.
- Что за ерунда?
- Профессор говорит, это первый признак хорошего иммунитета; ничто в организм извне не проникает.
- Может быть.
Профессор ваш как всегда прав.
Но тогда лучше послушай вот такую притчу.
Представь в лесу дикого оленя:
Ноги у него все ободраны, в чирьях и спелых язвах. Со спины шкура шелудивая клочьями свисает.
Хвост весь облез, а тело покрыто мелкими, пупырчатыми, водянистыми пузырями. И глаза навыкате слезятся.
Язык свой изо рта высунул – вот-вот олень околеет.
По всем признакам иммунная система у оленя на высоте – всю губительную заразу на коже снаружи видно.
Так и сдохнет, быть может, со всем своим хвалёным, мощным иммунитетом!
Генеральная мечта
Мечтаю; чтобы не было ни одной мечты. Ни даже маленькой не осталось.
А всё что мечтал до этого – сбылось!
Если же вдруг, что-то забыл или не успел, само по себе в лучшем виде реализовалось.
И именно так – чтобы придраться не к чему было!
Мечтаю о том, что бы и мечтать уже не о чем не пришлось.
Чтобы всё само собой как надо произошло.
Но и то, только таким образом, что бы потом как бы и сожалеть, ни о чём не случилось!
В любом случае – если там что, обратно всё по-старому чтобы как было.
Бриллиантовая мечта
Есть, конечно, ещё и бриллиантовая мечта:
Из чистейшего, насквозь прозрачного, гранёного бриллианта, с крупной алмазной, природной крошкой.
С изумрудной посыпкой по всей поверхности и толстым сапфировым напылением.
И мечта эта совсем очень простая;
Чтобы рука у меня одна, созидательною десницею была.
Направо ею поведу – леса подымались. Сады расцветали и рощи из спелого фундука зеленели.
Налево указующе направлю – горы под облака заснеженные дыбились. И реки как слеза, с плодовитой
форелью с их вершин истекали.
А подле, чтобы многочисленные подхалимы вокруг суетились; Льстецы, угодники и преданные подлизы.
Руку правящую услужливо на своих склоненных спинах поддерживали.
Другая же рука – была карающая!
Испепеляющая, всевидящая и всех настигающая. Но справедливая.
Вот только одно представить не могу – как ею подхалимов своих уметь наказывать?
Рука ведь на них никак не понимается.
Колокольчики
Утро за окном.
Рано ещё. Солнце поднимается, но пока с длинными, прохладными тенями.
Время где-то к пяти.
Проснулся от свежести и лежу просто так, рассматриваю кувшин с мелкими лиловыми колокольчиками.
Цвет уж у колокольчиков больно сорный; грязный, фиолетовый. Самый безпородистый.
Не небесно-голубые, как казалось бы, а смешанные, запачканные краснотой.
Сами же цветки не крупные, не навязчивые. Но, с полутонами, резко очерченные. С формой.
И от этого простота цвета где-то возможно простительна.
А особенно в большом количестве и в букете, на фоне нежной ботвы – восхитительны.
Прелести колокольчикам придают, небрежная россыпь лютика едкого. Тоже, та ещё придорожная сыпь.
Вместе они просто очаровывают.
Утро. Лето. Свежая рань.
Солнце, нежная синь в высоте, и прелестный букет колокольчиков у окна.
Июнь же это.
Халва
Сколько Халву не корми, не увещевай, не в коня корм; Всё равно в лес убежит и слаще от этого
никому не будет. Характер дурной, но ведь и он на небесах куётся.
Говори ему, не говори, всё одно – уйдёт, и свищи потом его в бескрайнем поле; Объясняй, почём
фунт нынче. Лихо не покажется.
Так вот и про Халву; не надо слишком переусердствовать, с Небом состязаться. Раз уж природа создала,
как говорится, всяк на земле и пригодится. Каждому овощу своя припарка нужна. Или у всякой пташки
свои эксклюзивные замашки. И не надо вот здесь настойчиво поперёк гнуть свою линию.
А сладкого и так, без него хватает.
Конь в пальто
Конь был маленький, щупленький, но расторопный. Коммуникабельный был конь.
Носил везде с собой ноутбук, смартфон, портативный GPS-навигатор, и ещё «ридер» пошелестеть.
А потому ходил конь всегда в пальто с накладными карманами.
Серенада с ветром
А ну-ка песню нам пропой весёлый ветер,
весёлый ветер, весёлый ветер.
Моря и горы, и леса, и всё на свете….
Слышишь ветер; А давай-ка спой нам песнь весёлую, радостную и жизнеутверждающую, чтобы
на душе стало сразу легче. А мы тебе все вместе дружно подпоём.
Спой от радости нам, весёлый ветер.
И запел тогда ветер; зашевелился, зашелестел листвою говорливой берёзы. Обежал её со всех сторон,
вскружил и обдал мелким речитативом в звонкой отрывистой прозе.
Затем бросился к могучему дубу, обнял его порывистым натиском и на весь лес складные сонеты
завёл. Отважные речи одой сказал.
Надрывно у него всё так получилось, размашисто. Но слишком уж много грусти в его страстных порывах.
А потом и совсем не удержался наш ветер; разрыдался, кинулся к нежной иве, обнял плакучую,
и расплакался над ней рапсодией.
Стой, озорной ветер, не тревожь сиюминутное. Подожди плакать. Мы же тебя все о весёлом
просили, о жизнерадостном. Оставь при себе свои печальные ноты.
Иди ветер, выйди скорее на простор, покуражься. Будь щедрее. Силу свою нам всю покажи.
И не вздумай больше о грустном.
Спой нам славно, весёлый ветер.
И вот как вырвался на раздолье, добрый, отзывчивый ветер. На сопки высокие взобрался. В горы
заоблачные взметнулся. И затрубил оттуда; сильным, свежим, предгрозовым раскатом.
Да что не песнь его – всё эпическая баллада. Что ни сказ - песенная былина.
К морю резво ветер спустился – всполошилось море; Загудело, заохало в самой высокой тесситуре
торжественной кантатой. Вот-вот море волною с небом совьётся.
Расшевелил ветер стихию – рассердил, раздосадовал. Бравурных гимнов вволю морю напел.
Раскачал не на шутку, растревожил и восвояси по делам своим ветреным умчался.
В дальний лес грозу ветер с рёвом принёс. Чёрным вороном внезапно с набегом ворвался.
Наломал ветер с шумом дров. Гулким маршем по всем рощам прошёлся. Вслед за собою одни
буреломы оставил.
А как до опушки добрался, исполнил боевую сарабанду, так тут весь у реки и выдохся.
Чуть серёжки теперь у ольхи колышет.
Слышно лишь, как вокруг суетливые пчёлки ему тихо хором сладко-пряный ноктюрн поют.
Сильное взаимодействие
В целях совершенствования развития малого и среднего бизнеса; взять самолично и освоить всю
необъятную энергию сильного ядерного взаимодействия!
Не ждать никого.
Посадить своего кассира, и пусть потихонечку торгует!
Семейные отношения
Вот есть же; Простые, не сложные, доверительные семейные отношения.
Бескорыстные, добрые, и с запахом молочка на затылке!
А есть ещё; Банки, Страховые компании, приставы, Коллекторские агентства и адвокаты!
Интересные наблюдения
Пусть всем и известные, но вновь открытые для себя, наблюдения эти так же по-прежнему всегда
интересны.
Если всё внимание сосредоточить исключительно на сборе ягод, грибов уже точно ты не заметишь.
Птиц уже не услышишь. Пением цикад не налюбуешься. Как бы они там все серьёзно для тебя не
надрывались.
Голову даже будешь ритмично задирать из высокой травы, вертеть шеей по ветру каждые пять минут
во все разные стороны, скрупулёзно осознавая всю нависшую опасность присутствия здесь в лесу крупного
хищного зверя, но всего лишь имитируя этим свою сверх осторожность.
Но даже медведя; голодного, матёрова, безудержно нетерпеливого, жадно онюхивающего ваши
безмятежные белые пяточки, никогда и ни за что вы не увидите.
Мозгу оперативности вашему, к сожалению не хватит.
Мухи вокруг будут летать над вами, цепляясь, петь, и на вас баловАться;
В уши заглядывать, лезть во все дыры, закрытые щели все ваши исследовать.
Но на этом и остановится ваш передовой, передний, оборонительный, и самый дальний, обозримый
рубеж. Дальше которого скопилась только сплошная мировая и враждебная пустота.
Но если у вас в эскорте всё-таки одни мухи, то здесь можно с вами даже всплакнуть, или где-то в
душе как-то порадоваться – комаров уже точно над вами в этот момент не будет. Ни за что они
к вам их до вечера не подпустят.
В природе во всём есть всегда свои неоспоримые приоритеты.
Неоценимые преимущества
(страница из Дневника)
Сегодня 4 июля Лета.
Жарко очень. Живу один. С тех пор как основная часть семьи, 19 июня этого же Лета, села в самолёт.
И улетела.
Обещали во второй половине августа вернуться назад.
Нет, я не жалуюсь. Жить можно совершенно в любых условиях.
Во всём есть свои определённые неоценимые преимущества.
Жизнь у одного летит просто незаметно. Сам темп увеличивается.
Что и не удивительно; только сегодня утром неожиданно заметил – чай в заварнике, оказывается,
стал уже совсем белым. Промылся видать окончательно.
Но это ведь вполне естественно; Сколько его кипятком продолжать обрабатывать.
Надо бы не забыть, как-нибудь, заменить в нём существующую начинку.
Хотя, и осталось-то, чуть-чуть ещё подождать. Август уже не за горами.
А пока поднажать на другие напитки
Вот во всём есть свои, пусть неопределённые, но оценимые преимущества.
Мелкие автобусные радости
(страница из Дневника)
Пусть будет жарко. Пусть дождик будет.
А я на велике; Прямо под проливным дождём.
Нет ничего более захватывающего, как промчаться сквозь тёплые струи слепого дождя, разбрасывая
из-под колёс вокруг фонтаны брызг над жарким, парящим асфальтом.
Нет, я не на кого ни жалуюсь – Мне не на что пока обижаться.
Езжу всегда вдоль поребрика. Зря нигде ни лихачу. На дыбы, на заднее колесо, посреди оживлённой
трассы никогда не встаю. Абсолютно никого не трогаю.
Единственное; на зависть всем в пробках маневрирую!
Я даже хорошо, с некоторых позиций, понимаю водителей городских маршрутных автобусов;
День, другой, месяц, годы – конечно с ума здесь сойти можно.
И всё по одному и тому же кругу!
Вот они все и балуются!
Один проедет к бордюру впритык прижмёт. Другой норовит лишить преимуществ при старте.
Так раскорячатся на светофоре, не знаешь с какой стороны его объехать. Ненавидят они велосипедистов.
Я ведь хорошо это вижу; Как они потом долго радуются, когда автобусом в кювет кого-нибудь на
большой скорости чуть не столкнут, затрут в лепёшку между рядами, или в яму глубокую с водой
не сбросят!
Корпус автобуса всю радость неописуемую, задницей своей, на всю дорогу всем демонстрирует!
Хорошо быть богом!
Иногда вот так хочется; Взять всё и выбросить, куда-нибудь к чёртовой матери!
Закрыть на всё глаза, чтобы уже ничего не видеть, и уйти самому куда-нибудь подальше в тёмный лес!
На Ку-ды-ки-ну гору!
Нет, я не жалуюсь! Мне грех пока на что-то ещё жаловаться!
Но вот точно уже; Возьму как-нибудь всё с собой и уйду в горы!
На самую высокую гору от всех вас спрячусь. На отвесную скалу вскарабкаюсь.
Видеть уже здесь ничего не могу. И оставаться, более не смею!
Уйду в лес. На гору поднимусь. Выберу для этого самый высокий Пик. Так чтобы далеко внизу было
всё видно. Чтобы всех вас как на ладони вот этой хорошо было видно!
И вот тогда уж; И говорите все. Все сразу, одновременно можете.
А я хорошенько послушаю вас!
Истинные пристрастия
Чиновники подсчитали;
Что наших женщин хлебом не корми, дай только им всем принародно нагишом раздеться!
Инстинкт у них, особенно летом, еле конституционным порицанием перекрывается.
Поэтому когда их на расстрел публично голыми ведут, они с удовольствием это делают!
Гимн взошедшей моркови
Нет ничего слаще проклюнувшейся морковки!
Молодой, востроносой, любопытной. Только что охапкой вырванной с грядки!
Нету соперницы у огородной моркови – до самых первых, поспелых яблок!
Собаки лают, а караван идёт
Что-то собаки сегодня не на шутку разошлись между собою. Спорят разгорячено, какой день уже.
К непогоде однозначно, наверное.
Лают, ругаются, но не кусаются. Всякое бывает конечно; Чуть что на личности даже дружно
при возможности переходят. Но вот рукоприкладства при этом, как я заметил, ни при каких
обстоятельствах никогда не допускают.
Каждая сторона имеет здесь свою точку зрения. И на этом твёрдо на своих позициях всегда
стоят.
По бархану, между тем, мерно пешком передвигается многочисленный караван, молча перешагивая
через любые песчаные препятствия. А у арыка, что на пути каравана, сидит Васька, никого не
слушает и ест дыню. Головы даже в сторону не повернёт.
Вокруг война, караваны движутся. Грузы, так остро необходимые в тылу перемещаются.
Жара, июль, Васька овдовелый в арыке уже какой день с дыней и грушами от зноя по
горло в воде сидит. С тех самых пор, наверное, как с Николаем Васильевичем, другом своим
закадычным намедни поссорились. Никого к себе не подпускает, никого не слушает, а только
сидит и ест сам по себе. Один, видимо, человек.
Война войной, а караванщики к обеду вовремя приступили. Прямо не слезая с верблюдов.
Не останавливаясь и ни на минутку с курса ни на йоту не сворачивая. Будто точно им только
одним известную звезду за горизонтом обоз ведут.
А собаки удобно уселись вдоль всей дороги, по обе стороны от трассы, и заливаются на чём
свет стоит. Лают по-собачьи. Что им до верблюдов сгорбленных, они о своём всегда судачат.
Собаки лают, ветер песок носит, верблюды к звезде своей продвигаются. У всех своя жизнь.
А Васька сам по себе.
Да….!
Иногда вот кажется, мол легко; Взять, пойти и выступить с каким-нибудь оркестром.
Под овации с аплодисментами исполнить в Grosser Musikverein что-либо.
Просолировать в нём весь праздничный вечер!
Но с другой стороны:
А где я возьму ноты?!
Кто мне их даст просто так?
Потом; Этот Венский филармонический оркестр – я их и не знаю там никого!
Меня же ведь им никто не представил.
Они объявить даже не сумеют!
Не знаю!
Смогу ли я сыграть у них на рояле?
Я ведь на нём ещё пока и не пробовал.
Калым
Калым, дело, в общем-то, неплохое; Приятный прибавок к основному содержанию.
Его вроде и не так жалко, и в дело с охотцею идёт.
Другое дело; К нему быстро привыкаешь.
Ну, а как привыкнешь; Калым и есть естественная часть самого же содержания.
Его существенная, не оговариваемая часть.
На него уже надеешься, по нему планы строишь.
Именно калым, и есть то живое, что отодвигает тебя от ежедневного бездействия.
Держит тебя в тонусе, и наделяет смыслом.
А что без калыма наша жизнь? Одно содержание!
Стена
Сторож стоял и смотрел на свою стену, которую охранял.
И чем больше он каждую смену разглядывал эту стену, тем больше она с каждым разом
становилась ему любопытна. В ней всякий раз для него обнаруживались всё новые детали.
Удивительное дело, иметь на что-то свободное время. Мир становится от этого, просто неисчерпаем.
А сторож стоял и смотрел на всю вверенную ему необъятную стену; жадными, стеклянными,
немигающими глазами, вновь поражённого увиденным первопроходца.
Поразительно однообразной стороной она ему сейчас открывалась.
Я, за!
Уверенно и твёрдо утверждаю, что это, скорее всего, так и есть!
И тени сомнения в этом не имею. Я так думаю.
Ну, или, как-то чуть по-другому.
Хотя, всякое здесь может быть. Кто его знает?
Сразу ведь тут не разберёшь.
Одним словом, подумать бы надо!
Но, думаю; А что здесь думать-то ещё?!
Уверен и всё!
И долго думать тут нечего! Я, за!
Лимон
Легко сказать, под впечатлением; Вот сорву сейчас лимон и весь съем. Со всеми его
многочисленными косточками. И черешка даже не пожалею!
Красиво они, аппетитно свисают на зелёных ветках. Вес благородный в них, в каждом чувствуется.
Да и непривычно как-то; Лимоны на ветках. Сами по себе, и без охраны!
Сказать-то можно. А как сорвёшь, отдерёшь его от дружных братьев, вздохнёшь кислотою
всего взъерошенного куста, подержишь его пузатого в своей руке, этакий экзотический плод;
Огромный, иссиня ядовито жёлтый, пульсирующий флуоресцентным сиянием из тропической
тьмы, и страшно уже, подумать только, что пробовать ещё такой придётся!
Есть в них, в этих лимонах, определённо уж чересчур что-то дьявольское!
Рассвет
Выбраться ещё в потёмках при луне в поле, встретить там первый рассвет, радуясь подымающемуся
солнышку, и набрать на спеющих колхозных угодьях полные карманы мозгового горошку.
Вернуться бегом скорее домой. Отложить все намеченные дела на потом, ввалиться с богатою
добычею к себе на кухню, и сварить там кастрюлю наваристого, с молодой, свежей морковкой,
горохового супчика!
Всё-таки умею я радоваться жизни!
Мой друг
Мой друг замечательный не пишущий поэт, неистребимый мечтатель, глубочайший мыслитель, и ещё поёт в душе.
А когда ему ещё здесь стихи писать?
Помечтать даже бывает часто некогда. Мыслит глубоко и поёт.
Всегда поёт. Тихо и про себя. Видно только, как губами о чём-то шевелит.
Банька моя!
Вчера в баню сходил. С радостью большою сходил. Всю ее, радость, сколько во мне было, сколько к
четвергу успело скопиться, туда в баню всё без остатка снёс.
А что мне эту радость жалеть? Её, чем больше и скорее отдашь, тем только приток будет чище.
Тем более сам Бог на то велел.
Иди, распорядился он, возрадуйся, и помойся там весь заодно хорошенько.
Бог не обидел. И баню мне такую надолго подарил. И печь знатную, на все случаи, кирпичик к
кирпичику, камешек к камешку, энергосберегающую, безотходную, жаркую отстроил.
Он мне только указывал, а я сам всё как надо, по его делал.
И воду дождевую с крыши собрал; мягкую, шелковистую. солнцем надышанную. После такой воды жить
вечно хочется.
И дрова из светлой берёзы завёз – всё как он сказывал.
А про веник особо сказал; Берёзы – мало того! Всякой травы вплёл душистой и для тела.
И ещё, обязательно и непременно полыни белой веточку, для гармонии и аромату. Ни веник просто,
а девица в ярком сарафане, ждёт тебя не дождётся.
Про корень девясила не забыл. Есть один такой на земле.
Его как разделывать начнёшь; духом цветочным обнимет, обдаст пряностями, редкими и забытыми,
и не скажешь что корень – парфюм заморский, да и только.
С ним, что чай хорошо, что преть, девять сил набирать.
В баню с радостью надо ходить.
Готовить баню – благодарить, кланяться. Войти в неё с благодарностью и поклоном, и разговаривать
долго и благодарно с нею.
И не жалеть её, на неё, радость эту!
Пирожок с капустой
Есть, есть на Земле что-то, за что жить на Земле не стыдно.
Оно и простое одновременно, и в нём скрыто величественное. Достойное всякого восторженного упоминания.
Каждый раз о нём песню слагать вслух просится.
Неправильно вести себя и не удивляться. Говорить, словно оправдываться.
- Вот, держи и от души радуйся. Как дитя восторгайся. Хвали, да нахваливай.
Мне, так приятно всегда угощать тебя будет.
Вы здесь » RYSLAN » Тестовый форум » Воспоминания у не топленной печки....